|
«Энергомашкорпорация» – открытое акционерное общество, создано по инициативе предприятий энергомашиностроительного комплекса. Подробнее о жизни крупнейшего объединения предприятий энергетического машиностроения мы попросили рассказать члена Правления, заместителя генерального директора Энергомашкорпорации Виктора Васильевича Чехунова.
– Сразу хотел бы спросить вас, Виктор Васильевич, насколько эффективна корпоративность как организационно-правовая форма существования? Какие преимущества она вам дает?
– Плюсы объединения десятка заводов в корпорацию слишком очевидны. О преимуществах свидетельствует хотя бы тот факт, что за последние пять лет объем производства у нас вырос в 5,4 раза. Производительность труда увеличилась в 9, а заработная плата в 7-8 раз.
Данные результаты получены при согласованной работе предприятий корпорации. Но при всех положительных достижениях мы постоянно стараемся совершенствовать организационную структуру. С учетом структурных изменений и тенденций в экономике страны корпорация постепенно преобразуется в финансово-промышленную группу. Это неизбежное требование дня сегодняшнего, и мы стараемся ему соответствовать. Со стороны государства на этот счет есть необходимые решения, и сейчас мы работаем с региональными властями, так как порой на местах усиление наших позиций не всегда воспринимается положительно. А хотелось бы, чтоб преобразования прошли спокойно и цивилизованно.
Из 10 заводов, управление которыми мы осуществляем в настоящее время, два находятся в полной нашей собственности, на остальных мы имеем контрольные пакеты. Наиболее крупные – ЭМК-Атоммаш (г. Волгодонск, Ростовская область), Белгородский завод энергетического машиностроения, «Уралэлектротяжмаш» (г. Екатеринбург), «Сибэнергомаш» (г. Барнаул) и другие. Что касается организационно-правовой формы, то все они открытые акционерные общества. Чтобы более эффективно осуществлять руководство, мы стараемся скупать акции наших предприятий, чтобы увеличить объем пакета ценных бумаг до 75 процентов. Безусловно, это отвлекает часть средств, необходимых для перевооружения, но построить принципиально новую структуру корпорации иначе нельзя.
– Нововведения, как правило, осуществляются по четырем направлениям: а) совершенствование организации управления; б) подготовка и обучение квалифицированных кадров; в) техническое перевооружение; г) освоение новейших производств и расширение ассортимента. О первом направлении вы немного рассказали. Как обстоят дела с остальными?
– Начну с освоения новейших производств, в связи с чем хотелось бы подробнее рассказать об инженерных центрах, над созданием которых мы трудимся последние три года. Один уже работает в Санкт-Петербурге и еще два предполагается разместить в Екатеринбурге и в Волгодонске, где заканчивается оснащение и ремонт здания центра, подбираются специалисты. Создание подобных центров значит для нас очень много. Они позволяют в полной мере выдерживать современный технологический уровень и обеспечивают конкурентоспособность по отношению к западным компаниям.
В общем-то, необходимость заняться разработкой новых видов оборудования, его совершенствованием и модернизацией назрела давно. Мы решили отделить работу инженерных центров от ежедневной текучки на предприятиях, сосредоточив их деятельность только над разработкой новейших видов оборудования и технологий. Правда, результатов пришлось ждать почти три года. Но они есть! Центр в Санкт-Петербурге, например, создал и запустил в производство газотурбинную установку мощностью 9 мегаватт. Она состоит из газовой турбины и турбогенератора, регенератора и котла – все это принципиально новые разработки.
– А как родилась идея создания инжиниринговых центров?
– Дело в том, что еще несколько лет назад мы не могли конкурировать с западными компаниями, стали терять традиционные рынки в Китае, Вьетнаме, Индии. И даже в Россию начался массовый ввоз зарубежного оборудования. Мы анализировали его характеристики и параметры и видели, что отстаем все больше и больше. Таким образом, пришли к выводу, что нужно опираться не на те технические службы, которые есть на предприятиях, а на совершенно отдельную структуру. Два года ушло на формирование центра, на подбор специалистов, на оснащение самыми современными техническими программами, главное, на третий год им была создана новейшая модель газотурбинной установки и проект новой ТЭЦ.
Сейчас ведется проектирование установки мощностью 60 мегаватт. Ничего подобного в стране до сих пор не производилось. По большому счету для нас – это попытка соответствовать мировому уровню. Причем – успешная попытка! Кадры для инженерных центров мы подбираем по всему бывшему Советскому Союзу. Или приглашаем специалистов из смежных областей на более высокую зарплату и с предоставлением жилья.
Если коротко сказать о специализации инженерных центров, то Петербургский работает над турбинами, в Екатеринбурге будет производится электротехническая часть, в Волгодонске центр займется разработкой оборудования для газовиков, нефтяников, химиков. Кроме того, инженерные центры будут проектировать совершенно новые объекты, которые в последствии мы намерены сдавать «под ключ». Ведется строительство «пилотных» объектов в городе Вельске (Архангельская область) и Белгороде. В Вельске задача строящейся ТЭЦ снабжать теплом и электричеством жителей данного муниципального образования. В Белгороде строящийся объект будет обеспечивать теплом завод, а также отапливать жилой квартал в городе. Излишки электроэнергии могут продаваться в городские электросети. Финансирование объектов мы ведем самостоятельно, чтобы показать заказчику товар лицом.
– Насколько мне известно, строительство малых ТЭЦ чрезвычайно перспективно?
– Это действительно так. Маркетинговые исследования доказывают, что малая энергетика в России, учитывая ее климатические особенности, имеет большое будущее. Ведь во многих городах состояние централизованного теплоснабжения близко к катастрофическому. Мы можем и обязаны поправить данное положение, чтобы нигде и никогда не повторилась трагедия, происшедшая минувшей зимой в Приморье.
Кстати, целесообразность и перспективность создания небольших станций подтверждается зарубежным опытом. Мы также пришли к выводу, что развитие малой энергетики, в основе которой лежит использование природного газа, более экономично, экологично и эффективно.
– Но ведь газ есть далеко не во всех регионах. От Урала на запад газопроводы тянутся, но на восток от Уральских гор с газоснабжением даже населения, не говоря уже об энергетике, дела обстоят далеко не блестяще?
– Проблема решаема. Белгородская область, например, полностью газифицирована, чего нельзя сказать о соседней Курской области. При этом хочу заметить, что расстояние между областными центрами всего-то 150 километров. Так что здесь, наверное, много зависит от деятельности конкретных руководителей в регионах. Что до газификации восточных районов, где, кстати, и расположены основные запасы природного газа, то здесь, в принципе, многое объясняется тем, что раньше газопроводы выгоднее было тянуть в Европу, нежели в Азию. Только торговать природными ресурсами, пускай даже за большие деньги, не разумно. Наша страна обладает уникальными ресурсами, в земле присутствует вся таблица Менделеева. Но из этого совершенно не следует, что мы должны строить экономику исключительно на продаже сырья. Ведь мы можем заниматься машиностроением и продавать данную продукцию. Можем продавать электроэнергию, построив хорошие станции. Кстати, в правительстве есть понимание по проблеме развития малой энергетики. Происходит переоценка ситуации и существует даже постановление о создании альтернативных производителей электроэнергии. Ведь до сих пор монополистом было РАО ЕЭС. А сегодня говорят – можете строить станции, эксплуатировать и продавать электричество. Документы, регламентирующие данный процесс, существуют, но есть и серьезные барьеры на этом пути, особенно на региональном уровне. Чего, кстати, не скажешь о руководстве РАО ЕЭС. Я встречался с господином Чубайсом по данному поводу. Он демонстрирует понимание и даже готов принимать в единые сети электроэнергию, если излишки таковой у нас будут образовываться.
– Как складываются ваши отношения с РАО ЕЭС?
– Последнее время все лучше. Мы укрепили позиции в своей отрасли и вполне можем вести на равных диалог с любым заинтересованным партнером. При этом мы вполне отдаем себе отчет в том, что работаем на нужды энергетики. Они в РАО ЕЭС должны знать о том, что делаем мы. И наоборот, мы должны отчетливо представлять себе их потребности. Необходимо собираться, обсуждать наработки, принимать решения о том, какое оборудование нужно сегодня или завтра. Мы готовы к такому диалогу.
Кстати, потребности в нашем оборудовании у РАО ЕЭС колоссальные. Генерирующие мощности изношены донельзя. Порой продлеваются сроки службы оборудования, когда ресурс его полностью исчерпан. Если государство обратит внимание на энергетику и в этой отрасли появятся деньги на переоборудование, мы сможем себе заработать на обновление основных фондов. А пока низкий уровень загрузки не дает нам столько, сколько необходимо, чтобы перевооружится. Мощности загружены в основном на 25% и лишь в единичных случаях этот уровень доходит до 40-45%.
– А как у вас самих обстоят дела с техническим перевооружением?
– Для нас это одна из основных задач. Мы закрываем старые цеха, перебазируем некоторые производства. Сложностей много, особенно с металлорежущим и сварочным оборудованием. Здесь нужно заметить, что то, что нам досталось от государства, находилось в изношенном – до 60%, состоянии. Поэтому очень много из того, что удается заработать, направляется на обновление. Но, как я уже заметил, пока объем средств не столь велик, как, может быть, нам хотелось. По разным оценкам их требуется в восемь раз больше.
При этом мы не просим денег у государства, а стараемся решать свои проблемы самостоятельно. 4 июня, например, запускаем новую линию горячего цинкования, которая позволит увеличить срок эксплуатации опор ЛЭП и других конструкций на десятки лет (раньше их просто красили или пользовались напылением). Проект осуществлен при поддержке итальянских специалистов на самом крупном в стране заводе металлоконструкций в г. Белгороде. Стоимость затрат на создание данного производства 3,5 миллионов долларов, но зато теперь мы можем поставлять свою продукцию за границу (преимущественно в Азию и Африку), а объемы производства с пуском этой линии увеличатся в 3 раза. Иностранные заказы уже размещаются. Мы и в дальнейшем намерены развивать такую «точечную» политику: аккумулируем средства, чтобы реконструировать одно предприятие, потом средства перебрасываются на другое, на третье и т. д. По другому пока не получается.
– Раз уж мы заговорили о международном сотрудничестве, интересно было бы узнать, как у вас складываются отношения с зарубежными партнерами? Ощущаете ли вы на себе внимание иностранных инвесторов?
– Сотрудничество с западными компаниями далеко от идеального. Хотя, некоторый интерес к нам проявляет «Дженерал Электрик» – его специалисты побывали в инженерном центре в Санкт-Петербурге. Да и ряд других компаний, осознав, что российские фирмы не отдадут своих позиций, решили, что лучше сотрудничать с нами, чем воевать.
Но пока в нас видят потенциальных конкурентов и естественно, никто не желает пускать нас на новые рынки. Вместе с тем, международные рынки нужно осваивать, чтобы нашим детям и внукам жилось лучше и проще. Ведь сколько стран в Африке, Азии мы оставили просто так – «без боя». 10 лет назад закончилось время безвозмездных финансовых и технических кредитов, но ведь уходя само, государство могло привести на эти рынки своих предпринимателей. Мы много работаем сегодня, чтобы вернуться на рынки Ливии, Ирака, ЮАР, Намибии и других стран, но возвращаться очень сложно. С российскими фирмами просто боятся сотрудничать, потому что не знают, кто есть кто. Нужны рекомендации государства. Нужен государственный протекционизм в этой области. Еще раз повторюсь – мы ничего не просим. Нас не нужно проталкивать, нас нужно только представить на иностранных рынках. И, слава богу, в Министерствах экономики, энергетики, иностранных дел появляется понимание этой проблемы.
Что касается инвестиций, то здесь иностранцы очень осторожны. Быть может, в сырьевую и перерабатывающую промышленности ожидается приток капиталов, но в энергетическом машиностроении перспективы зарубежных инвестиций весьма туманны. Иностранцев можно понять: ведь столько средств у них украдено или отнято как законными, так и совершенно преступными методами. Поэтому деньги к нам пойдут, только когда будет обеспечена их сохранность.
С другой стороны, мне кажется, что инвестиционную составляющую мы ищем не совсем там, где нужно. Почему никто ничего не делает, чтобы вернулись вывезенные российскими бизнесменами средства? Это сотни миллиардов долларов! Если создать условия – они вернутся. Уверен.
– Мы упоминали в начале интервью о проблеме подготовки и обучения специалистов. Как она решается на вашем производстве, ведь, как известно, кадры очень много значат?
– Во многом мы недооценили значение формулировки «кадры решают все», когда проводили массовые сокращения, в том числе и для того, чтобы дать людям, занятым в сфере производства, достойную заработную плату. Впрочем, большинство грамотных специалистов сами уходили в поисках лучшей доли, отдаваясь челночной торговле, предпринимательству и всему тому, что быстро и легко приносит деньги. Их уже не вернуть.
Время заставило нас пересмотреть позиции. И сейчас, нам приходится воссоздавать «кадровые кузницы», используя для этого испытанную систему профессионально-технических училищ.
– Сколько ПТУ необходимо, чтобы удовлетворить спрос в рабочей силе?
– Пока хватит одного. Подготовка ежегодно 600 молодых специалистов закроет все наши потребности. Где будет такое училище пока неизвестно, все зависит от того, где быстрее мы сможем договориться. Это может быть и Подольск и Белгород, и вообще, любой другой город, где раньше существовали ПТУ, готовившие специалистов нашего профиля. Три основные профессии, в которых ощущается острая потребность – крановщики, сварщики, станочники.
В заключении хочу поделиться любопытным наблюдением. Занимаясь обновлением производства и подбором кадров, мы пришли к выводу: что-либо принципиально новое надо создавать на новом месте. Новое построить гораздо легче, чем реставрировать старое. К примеру, сборку газовых турбин экономически невыгодно вести в огромных старых помещениях, которые трудно отопить и осветить. Необходимо постоянное обновление: новые здания, оборудование, заново обученные люди, и вообще, новый взгляд на привычные вещи – только так мы сможем жить и соответствовать требованиям настоящего времени.
Сергей ФИЛОНЕНКО,
специальный корреспондент
|
