|
Научно-производственное объединение «Прокопьевскуголь» является одним из ведущих угледобывающих объединений России. Его объем добычи составляет около 7 млн. тонн в год. На предприятии работают около 25 тысяч человек. В объединение входит 29 предприятий, связанных общим производственным процессом: 8 шахт, 4 разреза, 3 обогатительные фабрики и множество вспомогательных подструктур.
История предприятия началась в 1988 году, когда в результате объединения двух угольных объединений «Прокопьевскуголь» и «Гидроуголь» возникло НПО «Прокопьевскгидроуголь». В 1991 году оно разделилось на ассоциацию «Прокопьевскуголь» и корпорацию «Уголь». В 1993 году на основании распоряжения Госкомимущества ассоциация стала акционерным обществом открытого типа «Угольная компания «Прокопьевскуголь». В августе 1998 года Арбитражный суд объявил «Прокопьевскуголь» банкротом и ввел на предприятии процедуру внешнего управления. 2000 год стал переломным в истории объединения: началась реорганизация, восстановление производственного цикла, создано акционерное общество «Прокопьевскуголь», фонд которого составили активы угольной компании, проданные холдингу СТИЛТЕКС. Позже созрела необходимость внедрять новые технологии в угольную отрасль. С этой целью на базе общества было создано научно-производственное объединение «Прокопьевскуголь».
В 1981 году Савельев Владимир Михайлович закончил МГТУ им. Н.Э. Баумана по специальности «Инженер, конструктор, технолог электронно-вычислительных продуктов». После этого по распределению пришел работать на завод счетно-аналитических машин (САМ). За 6 лет прошел путь от мастера цеха до заместителя генерального директора завода. Параллельно работе в 1984 году закончил Финансово-экономический институт. В 1988 году ушел в бизнес.
Сегодня Савельев В.М. - Президент группы компаний «Стилтекс», член совета директоров ОАО «Носта», Оскольского завода металлургического машиностроения, Научно-производственного объединения «Прокопьевскуголь», кандидат экономических наук, член-корреспондент Международной Академии.
Владимир Михайлович, вы возглавляете одно из крупнейших объединений России «Прокопьевскуголь». Когда вы пришли туда, ситуация на предприятии была критической. Какие действия вы предприняли в качестве своих первых шагов?
– «Прокопьевскуголь» – одно из ключевых объединений российской угольной промышленности. Мы уже имели возможность в этом убедиться, когда бастовали шахтеры. Когда мы взяли на себя всю полноту ответственности за стабильность в этом объединении и в городе, мы понимали, что исправить положение можно не лозунгами и обещаниями, а радикальным улучшением экономики НПО.
Нам пришлось провести огромную организационную работу по воссозданию этого объединения. Полностью нормализовать систему всего материально-технического снабжения, систему оплаты труда. Предприятие, на котором сегодня трудится 25 тысяч шахтеров, имеющее свои шахты, свои разрезы, свои научно-исследовательские институты, серьезнейшие сервисные службы нуждалось в серьезных преобразованиях. Нам предстоит выполнить еще много работы. Сегодня происходит мобилизация всех ресурсов: интенсификация производства, укрепление трудовой дисциплины, борьба с воровством и т.д. Из разрозненных предприятий мы делаем единый научно-производственный комплекс.
В Прокопьевск переехал жить целый десант очень опытных специалистов. Среди них доктора и кандидаты наук, практики. Они работают совместно с местными специалистами, передавая им знания и перенимая у них практический опыт. В дальнейшем, конечно же, мы будем делать ставку на фундаментальную подготовку местных профессионалов.
– Есть ли сейчас основания говорить, что ситуация меняется к лучшему?
Есть несколько факторов, указывающих на оздоровление ситуации. Первый и абсолютный показатель – рост производительности труда. Еще не так давно кривая добычи угля шла постоянно вниз, то сейчас наблюдается устойчивая тенденция роста. В январе месяце, когда ударили морозы, которые Кузбасс не знал более 80 лет, объединение «Прокопьевскуголь» было единственным в регионе, кто перевыполнил план как по добыче, так и по отгрузке потребителям угля. Показатель января стал рекордным за 10 лет. Это связано с материальными ресурсами, четким финансовым планированием, которое идет по двум направлениям – текущее и инвестиционное. Это привело к тому, что стали реализовываться важнейшие социально-производственные программы, как, например, возможность вкладывать деньги в безопасность труда.
Во-вторых, нормализована ситуация с выплатой заработной платы, практически закрыты долги шахтерам, накопленные с 1993 по 2000 годы.
В-третьих, приведено в порядок материально-техническое снабжение объединения в целом и более чем в 5 раз увеличены выплаты по всем видам налогов. Также изысканы и выделены дополнительные средства для ежемесячных выплат в УЖКХ г. Прокопьевска в объеме 60 % общей потребности, остальные 40 % покрывает город.
– Хватит ли инвестиций на необходимые преобразования?
– На протяжении долгого времени объединение «Прокопьевскуголь» считался дотационным. Инвестициями назывались дотационные деньги, которые шли на заработную плату, социальные программы, т.е. на то, что само по себе источников средств не создает. Сложилась тупиковая ситуация: деньги платились, но платились в «никуда».
Мы убеждены, что если брать инвестиции и работать на «корзину», то не хватит никаких средств. Но если вкладывать средства в развитие производства, в оздоровление экономики НПО, привлеченных инвестиций должно хватить, чтобы реализовать намеченные программы. Это элементарная экономика.
.– В НПО есть технологически сложные и убыточные шахты, но, тем не менее, работы на них продолжаются. Чем это объясняется?
– В объединении есть шахты крутого падения, где себестоимость добычи угля довольно высокая. Но там уникальные марки углей – К, КС, КСР, которые составляют стратегические интересы страны, – мы не можем их игнорировать или принижать. Мы считаем, что частный капитал обязан работать на укрепление государственности, а государство в свою очередь должно защищать частный капитал.
Что касается Ерунаковского месторождения, то здесь нет специфических марок углей, в основном это угли энергетические. Особенности залегания месторождения там таковы, что себестоимость добычи там более низкая. Мы хотим развить месторождение, чтобы оно стало донором для предприятий Прокопьевска, поддерживало добычу коксующих марок углей.
Мы пошли по пути внедрения гидротехнологий, так как это позволит значительно поднять безопасность и облегчить труд шахтеров. Эта технология исключает применение взрывчатки, снижает риск производственных травм, делает процесс добычи менее дорогостоящим. Уже сейчас с помощью инвестиций запускаются гидротехнологии на предприятиях – на шахте им. Ворошилова, Коксовой, Зиминка, Красногорская. Остальные работают со щитом – щитовыми технологиями.
Более того, прошел пилотный проект сотрудничества с Главным управлением реструктуризации шахт (ГУРШ). Закрыли бывшую шахту № 5-6, выделили здоровое ядро, получившее название шахты им. К.Е. Ворошилова, упразднили производство и оставили только то, что может развиваться. После вложения средств ГУРШем в закрытие шахты, был инвестирован ввод новой гидротехнологии, что сделало это предприятие более жизнеспособным. В настоящее время шахта приближается к самоокупаемости.
– Существует еще одна острая проблема. Она касается старых долгов, которые были образованы в начале экономических реформ.
– Объективная необходимость заключается в списании старых долгов с угольщиков, которые шахты не смогут никогда выплатить, даже если в течение 10-20-30 лет будут отдавать весь уголь бесплатно в погашении этих долгов. Если долги будут списаны, то выиграют все и в первую очередь государство. Высвободившиеся средства, которые тратятся на бессистемное закрытие долгов, реально пойдут на промышленное и социальное оздоровление отрасли.
– Сегодня ведется много разговоров о том, что некоторые шахты могут оказаться банкротами. Грядет новый виток безработицы?
– Ни о какой массовой безработицы не может быть и речи. Мы пришли в Прокопьевск, чтобы стабилизировать обстановку. Да, процедуры банкротства могут быть начаты, но до самого банкротства дело не дойдет. Эти процедуры помогут разобраться в экономике предприятий, реструктуризировать задолженности, оздоровить финансовую и производственную ситуацию. Более того, мы не собираемся свертывать и социальные программы, наоборот, расширяем их. Здесь можно выделить четыре приоритетных направления.
Во-первых, мы взяли шефство над спортивными секциями, художественной самодеятельностью. К примеру, только в одной спортивной школе занимается 1800 детей. А мы финансируем все спортивные школы города. Кроме того, мы оплатили поездку на Чемпионат Мира по тайскому боксу членов сборной России – прокопчан, которые завоевали 2 золотые медали. И это вложение предоставляется для нас более значимым, чем спонсирование показательных спортивных мероприятий.
Во-вторых, в настоящее время мы заканчиваем восстановление собственного санатория-профилактория «Шахтер», который станет центром реабилитации шахтеров.
В-третьих, одним из важнейших направлений является посильная помощь правоохранительным органам.
В-четвертых, мы учредили персональные пенсии для Героев труда и сейчас думаем над созданием фонда, через который будут выплачиваться адресные субсидии ветеранам труда и войны. Это необходимо для того, чтобы не девальвировать саму идею преемственности поколений, передавая ее нашим потомкам.
– Как вы в целом оцениваете сегодня ситуацию в Кузбассе?
– Вы знаете, я видел Кузбасс еще при губернаторе Кисляке. До сих пор помню сравнительный анализ регионов России. Так вот, только по криминальной обстановке из 89 регионов страны, Кузбасс находился на предпоследнем месте, на последнем была Чечня. Шла настоящая вакханалия забастовочного движения, бандитизм, огромное количество беспризорных детей. В городе, где проживает всего 300 тысяч человек – 10 детских домов. Это было страшное время для угольной отрасли и для Кузбасса в целом. Разграбленные и разрушенные предприятия с огромными долгами по зарплате и в бюджеты. Долги по заработной плате составляли несколько лет. Шахтеры требовали выплаты заработной платы – справедливо требовали. Эти люди ценят свою работу, не понаслышке знают, что такое риск собственной жизнью, когда ежедневно спускаются в забой. Это тяжелейший труд. Даже самые высокие руководители боялись ехать в Кузбасс и встречаться с шахтерами. Вспомните 70-е гг. в Англии, когда волна забастовочного движения чуть не перевернула всю экономику. Шахтеры – это люди, которые могут остановить всю страну и мы должны это четко и ясно понимать. Отсутствие угля влечет за собой остановку металлургических комбинатов, предприятий машиностроительного комплекса, оборонной промышленности, строительства. Полстраны останется без тепла и света. Ситуация в Приморье показала всем, что значит шахтеры. Мы всю зиму с тревогой и болью слушали новости о событиях на Дальнем Востоке.
Сегодня ситуация в Кузбассе кардинально изменилась, благодаря тому, что Аман Гумирович Тулеев навел там порядок. Да, в регионе проблем хватает. Но это уже качественно иные проблемы, связанные с наращиванием темпов развития. Рост промышленного производства за последний год составил 19 процентов! Это в два раза больше показателей темпов роста внутреннего валового продукта так называемых восточно-азиатских драконов, которыми мы продолжаем восхищаться. Кемерово, Новокузнецк, Прокопьевск стали цивилизованными городами. Сегодня Кузбасс один из самых стабильных базовых регионов России.
– Некоторое время среди экспертов бытовало мнение о том, что угольную отрасль нужно сворачивать, поскольку она бесперспективна. Почему вы решили этим заняться?
– Нынешняя зима дала исчерпывающий ответ этим экспертам. Более того, она перевернула сознание нашего правительства и губернаторов в энергетически дефицитных районах, показав, насколько серьезными могут быть проблемы в энергетике. Ни для кого не является секретом, какая ситуация складывается на рынке газа. «Газпром» снижает объемы поставки газа для нужд РАО ЕЭС. Единственная альтернативная замена газу и другим энергоносителям – это уголь.
Уголь занимает стратегическое место в обеспечении деятельности промышленности. Вся сталь, вся металлургия зависит от наличия коксующих углей. Эту цепочку можно продолжить: автомобилестроение, сельхозмашиностроение, весь машиностроительный комплекс, оборонные отрасли промышленности и т.д. Разваливая угольную промышленность, правительство подрывало промышленную безопасность страны. Не абсурдно ли быть крупнейшим собственником мировых запасов энергетических и коксующих углей и завозить из Казахстана ежегодно 26 млн. тонн.
В России топливно-энергетический баланс перекошен в сторону газа. К примеру, в США доля угля в топливно-энергетическом балансе составляет около 60 %. Американцы считают уголь наиболее эффективным и дешевым видом топлива. В Германии доля углей в топливно-энергетическом балансе 56 %. В динамично развивающемся Китае – 80 %. И эти страны продолжают вкладывать огромные средства в развитие угольной отрасли, осуществляют мощную государственную поддержку угольной отрасли. В России доля углей по разным оценкам составляет от 12 до 20 %. И это притом, что именно в нашей стране находятся крупнейшие мировые разведанные запасы углей самых ценных марок. Вместо того, чтобы процветать, наша угольная отрасль находилась в коме. Это цена десятилетней политики правительства, когда по все стране закрывались шахты. Более того, приучили целое поколение шахтеров решать социальные проблемы с помощью шантажа. На шахтах отсутствовали дисциплина и порядок, что является очень опасной тенденцией, которую мы сегодня преодолеваем.
– Ощущаете ли вы изменение отношения новой власти к угольной промышленности?
– Сейчас этой проблемой занялся лично Президент России. Председатель правительства распорядился разработать комплексную программу поддержки угольной отрасли и это очень кстати. В США, Китае, Германии угледобывающие отрасли поддерживаются государством не столько за счет дотаций, сколько за счет разумной системы льготного налогообложения. Это позволяет направлять средства на техническое перевооружение предприятий и решать социальные проблемы шахтеров. Каждый миллион тонн угля – это как минимум одна жизнь шахтера. Разумная налоговая политика позволит аккумулировать средства для улучшения условий и безопасности труда, внедрения современных технологий угледобычи.
На решение проблемы развития угольной отрасли и резкого повышения добычи угля у России есть 2-3 года. В противном случае неминуемо разразится жесточайший энергетический кризис.
Если мы ставим государственную задачу обеспечить прирост промышленного производства ежегодно на уровне 8 %, т.е. повторить те результаты, которые добивались Китай, Филиппины, Малайзия, Сингапур, мы должны в первую очередь обеспечить две базы – это энергетика и металлургия. Чтобы добиться прироста машиностроительной отрасли – надо поднять объемы производства на рынке, а это невозможно сделать без подъема уровня добычи коксующего угля. Поэтому угольщики четко понимают, что находятся у основания пирамиды реанимации промышленности страны.
– Что, по-вашему, сегодня должно сделать государство, чтобы прогрессивно развивать экономику страны?
– Меня радует, что сегодня экономическая программа развития России находится в поле зрения Президента. Упор сделан на собственные силы, на самодостаточность страны, что, в свою очередь мобилизует людей на поиски реальных возможностей для развития производства. Параллельно с этим нужно создавать благоприятные условия. Первый и главный вопрос – надежная защита эффективных собственников, т.е. тех, кто вкладывает деньги в развитие предприятий. Во-вторых, в России физически устарели основные фонды промышленного сектора экономики. Их износ составляет от 70 до 90 %. Это чревато техногенными катастрофами. Поэтому надо снять препоны на пути закупок технологического оборудования и технологий, надо снять эти надуманные НДС и импортные пошлины с импортного технологического оборудования. Мне лично знакомы примеры, когда оборудование стоимостью сотни миллионов долларов годами лежало на складах, гнило, только потому, что предприятие не в силах оплатить НДС и импортные пошлины. В результате образовывалась цепочка: предприятие не смогло ввести это оборудование в эксплуатацию, банк не получил назад деньги, оборудование пришло в негодность на складах. Остались только обязательства. Между тем зачастую это оборудование закупалось под государственные гарантии. В результате многие предприятия не рассчитались с уполномоченными банками, а государство по внешним долгам должно заплатить за сгнившее оборудование. Нельзя и дальше продолжать закрывать глаза на этот абсурд. В конце концов, собственник сам решит, что ему выгоднее: купить более дорогое и импортное оборудование или приобрести более дешевое отечественное, окупить его за 2-3 года и потом подумать об импортном.
Мария Каримова,
специальный корреспондент.
|
