Сергей САПРЫКИН, генеральный директор ОАО «НПК «Научно-исследовательский институт дальней радиосвязи»»

– Сергей Дмитриевич! Каков профиль вашего предприятия?
– НИИДАР создает радиолокационные комплексы дальнего (и даже «сверхдальнего») надгоризонтного и загоризонтного обнаружения для систем противоракетной обороны (ПРО) и предупреждения о ракетном нападении (ПРН), контроля космического пространства, ПВО и ВМФ. О нашей продукции можно сказать, что практически каждый ее образец уникален, а возможности института остаются востребованными в течение многих лет.
– С чего начиналось развитие НИИДАРа?
– В конце пятидесятых годов НИИДАР создал первый в мире локатор для противоракетной обороны, позволявший производить дальнее обнаружение баллистических целей.
В 1961 году именно с «подачи» радиолокационного комплекса, разработанного в НИИДАРе, противоракетой, запущенной с казахстанского полигона, были выполнены перехват и уничтожение баллистической ракеты. Первой системой, обнаружившей запуск баллистической ракеты и выдавшей указание цели, стал «Дунай-2» – прототип наших будущих станций. После этого успеха участники состоявшегося эксперимента получили задание на создание сверхмощных радаров дальнего обнаружения, предназначенных для обороны Москвы. Нам были заказаны шесть таких локаторов. Первый из них мы сдали в 1969 году, он стоит в Кубинке. Второй локатор в 1976 году заработал в Чехове. Так как уже в то время ощущался недостаток средств, то строительство остальных локаторов отменили.
Созданные в ходе той работы локаторы дали нашему предприятию мощный толчок к развитию: обновили кадры, получили существенные финансовые вливания, реконструировали технологическую базу предприятия, на новый уровень вышло собственно производство. В институте в то время трудилось двенадцать тысяч человек.
– Что происходило дальше?
– В шестидесятые годы НИИДАР начал работы по освоению загоризонтной локации. В результате у СССР появилась возможность на станциях, расположенных на собственной территории, обнаруживать запуски баллистических ракет на территории США. Опытный образец такого локатора отрабатывался в Николаеве, где в те годы находился филиал нашего института.
После успешного завершения экспериментов мы получили задание на два мощных локатора, смонтировать которые предстояло в Чернобыле и на Дальнем Востоке. Эти работы после первого успеха были остановлены в силу двух причин.
Во-первых, загоризонтная, так называемая «скачковая» локация, или локация пространственной волны, использует отражение от ионосферы, и, чтобы достичь территории США, таких скачков должно быть несколько, что резко снижает вероятность достоверного обнаружения сигнала. Для повышения вероятности обнаружения необходимы длительные, масштабные эксперименты и большая работа по настройке локаторов, но терпения у тогдашнего руководства страны не хватало, и, как только показались первые признаки неудачи, эту тематику стали резко критиковать, соответствующие статьи появились даже в открытой печати.
Во-вторых, окончательную точку в этой работе поставила чернобыльская катастрофа, которая привела к закрытию локационной станции и полной остановке работ.
– Получается, что для вашего НИИ тяжелое положение сложилось уже в восьмидесятые годы. Как вы его преодолевали?
– Прежде всего, мы продолжали развивать надгоризонтную локацию. Развитием темы «Дунай-2» стали работы над станциями «Волга», предназначенными для установки по периферии СССР, причем несколько локаторов, работая вместе, должны были обеспечить непрерывность радиолокационного поля. Это была очень крупная работа, которая завершается только сейчас (затянутость сроков вызвана тем, что финансирования в конце восьмидесятых и начале девяностых годов практически не было).
– Эти локаторы уже стоят и работают?
– Сейчас пока «ожил» только один из них, расположенный в Белоруссии. Строительство его приостановили в начале девяностых годов, а возобновилось оно только два года назад. Станция работает, проводится ее комплексная настройка и государственные испытания. После ввода в эксплуатацию она будет прикрывать западное направление.
– Если следовать логике, то после того, как локатор заработает, должны быть построены и его «братья». Не так ли?
– Конечно, таких станций должно быть несколько. В свое время их развитие сдерживали финансовые и организационные проблемы. На уровне технологий 80-х конструкторские решения в таких изделиях принимали громоздкие, трудозатратные формы, создавались они «пятилетками». Однако годы идут и технологии развиваются. На смену «Волге» приходят модульные локаторы высокой заводской готовности. Технологию их создания НИИДАР отрабатывал еще в 70-х для загоризонтных станций, а теперь внедряет ее и для локаторов предупреждения о ракетном нападении.
В итоге аппаратный комплекс, построенный по принципу открытой архитектуры, резко уменьшился в объеме, а капитальное строительство отсутствует вовсе, да и сам локатор на позиции можно развернуть за считанные месяцы. При этом характеристики комплекса значительно выше прежних, имеется возможность гибкой модернизации и наращивания. Раньше подобный подход к построению сверхмощных локаторов был немыслим, а сейчас мы полностью готовы к решению таких задач.
– Как отразилось снижение финансирования на численности персонала? Двадцать лет назад на вашем предприятии работало двенадцать тысяч сотрудников. Сколько их сейчас?
– Их количество с тех пор уменьшилось в восемь раз. Сейчас у нас работает около 1400 человек.
– Хватает такого количества работников?
– У нас очень сильно изменилась структура заказов, возросла их направленность, к тому же сложились специализированные коллективы, которые работают по этим узким направлениям. Через каждый из них можно одновременно пропускать несколько заказов, что позволяет выполнить достаточно большой объем работы. Кроме того, у нас существует унификация составных частей изделий, выполненная на различных уровнях, дополнительно повышающая нашу производительность. Разработка стала более эффективной, так как она сейчас ведется при помощи развитого программного обеспечения на современной вычислительной технике.
Нам помогает и прогресс в радиоэлектронике, вследствие которого аппаратура стала компактнее, а ее изготовление подешевело. В качестве примера можно привести вычислительный комплекс начала восьмидесятых: при производительности порядка десяти миллиардов операций в секунду, он занимал двести аппаратных шкафов, а сейчас размещается в одном шкафном ряду и занимает всего двенадцать ячеек. Соответственно разработка и изготовление аппаратуры значительно удешевились, а число привлекаемых к работе предприятий уменьшилось. Значительную часть аппаратуры, в частности, наиболее технологичные и наукоемкие устройства мы изготавливаем на своем производстве.
– Отсюда следует вывод, что, несмотря на сокращение численности, эффективность коллектива НИИДАР не снизилась?
– Да. Самым ярким доказательством этого служит успешное развитие относительно нового для нашего предприятия направления деятельности: речь идет о локации космического пространства, в отношении которой НИИДАР выполняет роль головного предприятия в России (как это было и в СССР раньше). Я не хочу сказать, что этих локаторов необходимо огромное количество, так как две локационных станции, которые мы создали, полностью перекрывают потребности нашего заказчика, однако научно-технические задачи, решаемые при их создании, составили бы загрузку для целого института и завода. Мы же «разложили» их на своей научно-производственной базе.
– Расскажите, пожалуйста, о последних разработках института.
– Закрытие локационных станций, о котором я упоминал, не остановило развитие загоризонтной радиолокации – заказчик сейчас снова заинтересовался этой проблемой. В том же направлении успешно работает и ряд зарубежных фирм.
К тому же сейчас интенсивно развивается такое направление загоризонтной локации, как односкачковая радиолокация, использующая информацию только одного отражения от ионосферы. Дальность обнаружения в этом случае достигает трех тысяч километров, и ее вполне достаточно для того, чтобы отслеживать любые летательные аппараты, находящиеся в воздухе на расстоянии до трех тысяч километров.
Кроме того, у нас есть заказ на локационные станции поверхностной волны, – под таким названием фигурирует одна из модификаций загоризонтных локаторов, использующая эффект прижатия радиоволн определенного частотного диапазона к морской поверхности. По заказу Военно-морских сил мы создаем серию локаторов поверхностной волны, которые будут стоять на побережье и на расстоянии до двухсот морских миль обнаруживать все, что движется по поверхности моря и над ней, то есть корабли и самолеты.
– Насколько перспективно это направление работ?
– Особенность этих разработок в том, что в применении их результатов заинтересованы практически все государства, имеющие значительную береговую линию. Правительства прекрасно понимают, что локаторы, использующие поверхностную волну, способны сыграть большую роль в деле обеспечения их государственных и экономических интересов: борьбы с контрабандой и нарушениями границ, браконьерством, морским пиратством, незаконной иммиграцией, для обнаружения разливов нефти, определения степени волнения моря, составления прогнозов погоды. В перспективе с помощью радиолокации поверхностной волны возможно и обнаружение крупных косяков рыб. Как видите, значительная часть задач относится к гражданским, «народнохозяйственным».
Важная деталь: локатор поверхностной волны снимет информацию с такой площади, что один локатор заменяет несколько обычных локаторов, а также эскадрилью патрульных самолетов и отряд патрульных катеров на охране морских границ. Только за счет экономии топлива самолетов и катеров один локатор окупается за 1–2 года, а задачи пограничников сводятся к перехватам нарушителей, выполняемым по нашим указаниям целей.
Ввиду столь значительного потенциального рынка, свои разработки мы ведем, не забывая и о будущем экспорте. Мы помним, что помимо российских заказчиков, средства которых могут быть ограничены, существует и зарубежный рынок, на котором интерес к нашим разработкам постоянно возрастает. Позиции НИИДАР на нем усиливает тот факт, что научно-технических заделов такого рода в мире немного.
Нелишне добавить, что в настоящее время в России наше предприятие конкурентов не имеет совсем, да и во всем мире их очень мало. Аналогичные предприятия есть только в США, Великобритании и Австралии, но приоритет пока остается за нами. Вместе с тем, надо отметить, что если со стороны нашего заказчика, то есть государства, достаточного внимания к нашим разработкам не будет, то зарубежные конкуренты могут нас догнать.
– Вы патентуетесь за рубежом?
– Пока что нет.
– А не может ли быть так, что, попытавшись начать экспорт, вы столкнетесь с тем, что ваши станции поверхностной волны к тому моменту окажутся запатентованными какими-то посторонними фирмами?
– Одна из проблем патентования состоит в том, что патентная библиотека служит источником информации для конкурентов. Если мы приступаем к патентованию, то нам приходится раскрывать основные характеристики и принципы работы своего изделия, что становится очень хорошей информацией для наших конкурентов. В связи с такими особенностями патентования его надо признать обоюдоострым оружием, поэтому выполнять его мы будем только при подготовке выхода на рынок. Так как преждевременное патентование опасно, то, собираясь подавать патентную заявку, необходимо выбрать наиболее оптимальный момент.
– Какие разработки, помимо радиолокаторов поверхностной волны, вы готовы предложить рынку?
– Отдельного упоминания заслуживает применение наших разработок в системах управления воздушным движением. Особо ценно то, что применение загоризонтной локации позволит значительно сократить общее количество обычных станций, важно и то, что наши системы обладают многофункциональностью и большими возможностями. Вычислительные мощности, которые мы применяем даже в самых старых наших локаторах, в случае их использования для решения гражданских задач оказываются настолько сильными, что с их помощью решается буквально все. Надо подчеркнуть, что работа эта очень сложна и для нас нетрадиционна, поэтому усилий нашего НИИ для ее решения недостаточно. Нам может потребоваться помощь других организаций, особенно необходимая для решения задач аэронавигации, я думаю, что мы получим ее от других предприятий, вместе с нами входящих в концерн «Радиотехнические информационные системы».
Необходимо отметить и внедрение энергосберегающих технологий, которым мы сейчас занимаемся. Пока что мы заняты им на объектах министерства обороны, но, освоив соответствующие методики и технологии, приступим к их внедрению на гражданских предприятиях и в городах. В этих работах мы опираемся на свои исследования в области обработки информации, позволяющие оптимизировать построение систем. Обладая навыками использования мощной вычислительной техники и соответствующей алгоритмической поддержкой, вполне возможно оптимизировать, например, потребление газа, электричества и воды в каком-нибудь городе. Такая работа, как правило, состоит из установки сети датчиков, подключенных к единой компьютерной системе, и последующей минимизации потребления ресурсов (например, можно снижать мощности насосов, установленных на водокачках, и силовых энергоподстанций, перенаправлять энергетические потоки). Задача эта актуальная, поскольку мы вступаем в эпоху дефицита энергоресурсов.
Идет работа в институте и над решением такой проблемы, как создание холодильной техники, исключающей фреоносодержащие хладагенты (фреоносодержащие смеси послужили одной из причин серьезного нарушения экологического баланса биосферы, связанного с разрушением озонного слоя). Один из способов решения этой задачи состоит в применении термоэлектрических полупроводниковых материалов для холодильных агрегатов и тепловых преобразователей, технологиями синтеза которых располагает НИИДАР. Кроме того, мы владеем промышленной технологией сборки термоэлектрических модулей (источников холода и тепла), а также термоэлектрических модулей – преобразователей тепловой энергии в электрическую. Я надеюсь, что скоро вы увидите в продаже холодильники и морозильники без фреона и компрессора, с электронной регулировкой температуры, причем с нашей маркой на дверце.
В общем, использование интеллектуального потенциала, который «Научно-исследовательский институт дальней радиосвязи» накопил за четыре десятилетия научной и конструкторской деятельности, позволяет нам находиться в числе лидеров рынка!

Иван ТОЧИЛИН