Дежавю, или Честь президента

Весьма вероятно, что начало 2012 г. оставит свой след в истории повышенным упоминанием в новостях слова «президент» и всевозможных производных от него.

Оно и понятно, поскольку проходили президентские выборы в России и началась широкомасштабная предвыборная кампания в США. Только два этих события сгенерировали такое количество новостей, что для всего остального осталось совсем мало эфирного времени и пространства. А тут ещё к ним добавился скандал с президентом Германии. Благодаря нему многие из российских граждан, например, вообще впервые узнали, что в Германии есть президент и это не фрау Меркель. Некоторых даже заинтересовало, кто из них кому начальник, президент или канцлер. Во всяком случае, я слышал и читал много забавных комментариев по  этому поводу. Забавных, шутливых, но не более того. Как в прессе, так и в Интернете. На телевидении в вечерних новостях на одном из центральных каналов ведущий вообще позволил себе полуглумливую улыбочку после прочтения новости об  отставке президента Германии. Никому не пришло в голову говорить и писать об  этом серьёзно. А жаль, поскольку в этой истории можно почерпнуть много поучительного для нас и нашей нарождающейся гражданской сознательности.

Когда скандал с бундеспрезидентом Вульфом только разгорался, я затронул эту тему в разговоре с моим немецким коллегой. Он много работал в России и был прекрасно знаком с особенностями нашего восприятия подобных новостей. Поэтому, когда я попросил его объяснить суть происходящего, он сразу сделал это с  позиции русского менталитета:

– Да чушь какая-то! Человек взял кредит не в банке под процент, а занял частным образом у своего приятеля, крупного бизнесмена!

Моё лицо продолжало изображать недоумение, поэтому он поспешил продолжить:

– То есть сэкономил на проценте по кредиту.

– Ну и что же здесь такого? Разве это незаконно в Германии?

– Да нет, законно, конечно. Просто когда ты находишься на таком посту, экономить на процентах по кредиту не принято. Да и стыдно.

– Ну, зависит от суммы, – не согласился я. – А много ли он взял?

– Полмиллиона евро или около того. Копейки по вашим меркам. В России такая новость вообще бы никого не заинтересовала, правда?

– Пожалуй, да. На экономию в десяток-другой тысяч евро президентом у нас бы  даже не обратили внимания. А как у вас это заметили?

– У нас есть журналисты, которые следят за тем, чтобы политики не  расслаблялись. Власть ведь развращает. Очевидно, что президенту выгодный кредит проще получить, чем простому человеку. Значит, налицо использование служебного положения в личных целях. А это у нас называется коррупцией. Вот журнал Bild  пронюхал про это и подготовил статью. А Вульф узнал о готовящейся статье и стал давить на них, чтобы они не печатали. И лучше бы он этого не делал. Потому что дальше началось такое…

– Честно могу сказать, что всё равно до конца не понимаю, что здесь такого криминального и почему столько копий ломается по этому поводу.

– Боюсь, что это мне будет сложно объяснить, – сообщил немец и грустно вздохнул. – Но у нас к этому очень трепетное отношение. Почему – не знаю. Не  задумывался об этом.

После этого разговора прошло не больше месяца, и президент Вульф стал экс-президентом. Ему пришлось подать в отставку, потому что, помимо Bild, про его скромный кредит написали все остальные газеты и журналы страны. Но на этом скандал не иссяк. Постепенно поднялась волна народного протеста по поводу того, что Вульф получает привилегии экс-президента в виде офиса, персонала и  денежного довольствия в 280 тыс. евро в год. Тезис прежний: он себя и нас опозорил, а мы ему деньги такие платим. За что? Одно дело, когда человек себя вёл достойно и исполнял свой долг доблестно. А в этом случае даже говорить о  заслугах неудобно. Кроме того, перед прочими здравствующими экс-президентами неудобно. Они заработали эту пенсию, а Вульф скомпрометировал.

Обсуждение данной темы всколыхнуло всю Германию. Никто не остался равнодушным. Первые страницы газет и место среди главных новостей на  телеканалах отданы ей. Любо-дорого посмотреть.

Тем временем в России никто на это особого внимания не обратил. Лишь однажды я услышал на радио, как попросили прокомментировать отставку Вульфа одного из  депутатов от «Единой России». Он тоном знатока выразился в том смысле, что президент в Германии пешка, реальной власти у него нет, и нам от его отставки ни холодно, ни горячо.

Самое неприятное в этом комментарии было то, что формально он прав. Но  только по форме. Суть же происходящего ускользнула от депутата. Или он просто не умеет смотреть на события под таким углом? Речь шла всё же о морали, а эта категория требует некоего навыка восприятия. Требовать его от депутата «Единой России» мы, конечно, не вправе.

Меня же в этой истории заинтересовало сразу два вопроса. Какую роль играет президент в политической системе Германии, и почему немцев так взбудоражили его невинные на русский взгляд прегрешения? Я открыл Интернет и начал с того, что поинтересовался функциями президента. Википедия выдала в ответ следующую статью:

«Прежде всего федеральный президент исполняет представительские функции – он представляет ФРГ на международной арене и аккредитует дипломатических представителей. Кроме того, он обладает правом помилования заключённых.

В его официальные функции входит:

• Подписание и оглашение федеральных законов (при этом он имеет право осуществлять конституционный надзор за законотворческой деятельностью).

• Выдвижение кандидатуры федерального канцлера на рассмотрение парламента, утверждение федерального канцлера в должности и освобождение его от  должности.

• Утверждение в должности и освобождение от должности федеральных министров по представлению федерального канцлера.

• Утверждение в должности и освобождение федеральных судей, федеральных служащих, офицеров и унтер-офицеров.

В вышеназванных случаях он является лишь исполнителем решений, принимаемых иными органами власти. Более серьёзными политическими полномочиями федеральный президент обладает только в исключительных случаях.

Ослабление позиций федерального президента на современном этапе развития германского государства объясняется печальным опытом Веймарской республики.»

Ах вот в чём дело! Последняя фраза задала направление моих дальнейших поисков, и я погрузился в историю Веймарской республики. Это было необыкновенное и захватывающее путешествие в жизнь Европы между двумя мировыми войнами. Я настолько увлёкся изучением событий того периода, что даже пожалел, что в рамках школьной программы нам не давали и одной тысячной доли той информации. Хотя бы потому, что это невероятно интересно и познавательно. Кроме того, понимание того, как на свет появился немецкий национал-социализм, было бы  совершенно нелишним для наших школьников и студентов. Особенно в свете роста количества скинхедов и прочих фашиствующих молодёжных субкультур.

Чем дальше я углублялся в политическую жизнь Веймарской республики, тем навязчивей в моей голове звучало желание провести параллели с новейшей историей России. Сходства было так много, что в отдельных местах можно было просто заменить слово «Германия» на «Россия», и смысл бы при этом не потерялся. Чтобы не быть голословным, попробую своим сугубо ненаучным языком доказать это сходство на примерах.

Обе республики – российская и Веймарская – образовались на обломках империй. В Германии – кайзеровской, в России – советской. Опыта демократии не было совсем, поэтому в первые годы политическая борьба происходила очень жёстко, по  законам военного времени с применением оружия. Иногда даже варварски. Собственно, название «Веймарской» республика получила потому, что политикам пришлось выехать из клокочущего Берлина в овеянный гуманистическим духом маленький Веймар, чтобы в неспокойной столице не перебили всех народных представителей. Начало 1990−х в Москве, как вы помните, тоже не отличалось миролюбием и даже напоминало местами пугачёвский бунт. Выезжать, правда, нашим политикам было некуда, потому что за пределами Москвы было ещё хуже.

И российская образца 1991−го, и германская Веймарская республики были вторыми попытками установления демократии. Первые попытки были неудачными. У  них в 1848 г., у нас в 1917−м. Вскоре после установления республиканских порядков и там, и здесь произошли кровавые беспорядки. У них в Берлине в январе 1919 г. так называемое «восстание спартакистов», во время разгрома которого погибли небезызвестные лидеры «Союза Спартака» Карл Либкнехт и Роза Люксембург. У нас в октябре 1993 г. в Москве. Закончилось расстрелом Белого дома и разгоном хасбулатовского Верховного Совета.

Сразу после беспорядков в июле 1919 г. Германия проголосовала за новую конституцию. Собственно, беспорядки в большой степени были результатом конституционного кризиса. В итоге основной закон получился компромиссным. Но  всё же с принятием Веймарской конституции Германская империя впервые получила парламентскую демократию с закреплёнными в конституции либеральными и  социальными правами. Законодательной деятельностью занимался рейхстаг, который также принимал государственный бюджет и смещал с должности рейхсканцлера и  любого из министров правительства. Рейхсканцлер подчинялся не только рейхстагу, но и рейхспрезиденту, имевшему право назначать канцлера и отправлять его в  отставку.

Президента, занимавшего в государстве обособленное и могущественное положение, часто сравнивали с кайзером и даже называли эрзац-кайзером. Он  избирался на прямых выборах сроком на 7 лет и мог с согласия рейхсканцлера объявить в стране чрезвычайное положение и распустить парламент. Именно эти ограничения демократии сделали затем возможной фактическую самоликвидацию демократического строя после назначения президентом Гинденбургом на пост рейхсканцлера Адольфа Гитлера в январе 1933 г.

Вернёмся в Россию. Декабрь 1993 г. После расстрела Белого дома и роспуска Верховного Совета принимается новая конституция. Она фактически учреждает на  территории России президентскую республику с существенными ограничениями роли парламента. Понятно почему. Ещё зияет чёрными глазницами выбитых и сгоревших окон Белый дом. Президент у нас становится гарантом, по любимому выражению Бориса Николаевича Ельцина. Иными словами, градус демократии сильно зависит от  того, кто пребывает на посту гаранта и насколько он предрасположен и привержен либеральным ценностям. Президент тоже может распустить парламент, чему мы чуть не стали свидетелями в августе 1998−го.

Германия. После гиперинфляции 1923 г. и последовавшей за ней денежной реформы, наконец, демократия начала приносить свои положительные плоды. Началась эпоха «золотых двадцатых» с их экономической и политической стабильностью. Окончилась она вместе с началом «великой депрессии» 1929 г., крахом на Уолл-стрит и отзывом из Германии американских кредитов.

Россия. Инфляция начала 1990−х, девальвация рубля 1998 г. и затем взлёт рынка на волне роста цен на нефть. Наступили так называемые «тучные нулевые». Страна заматерела, начала сыто есть, красиво одеваться, отдыхать за границей и  откладывать деньги на банковских счетах. Но Уолл-стрит не дремлет. Он опять не  дал долго наслаждаться удовольствием и устроил кризис 2008 г. До «Великой депрессии», к счастью, не дошло, но на продолжение бурного роста уже рассчитывать не стоит. «Русское ралли» нулевых годов вряд ли повторится.

Любопытно, что и «золотые двадцатые» в Германии, и «тучные нулевые» в России прошли под знамёнами и лозунгами стабильности. После инфляции, видимо, стабильность становится пределом народных вожделений. Но постепенно приходит время думать об эффективности экономики. В Германии борьба с кризисом 1929–1933 гг. откровенно проваливается, что приводит в конце концов к власти национал-социалистов и к падению Веймарской республики. Но финансовый кризис лишь обострил проблемы. Причины её падения были прежде всего политическими.

Дело в том, что волна демократизации не коснулась унаследованных от  кайзеровской империи институтов, и прежде всего военного и чиновничьего аппарата. На ответственных постах остались те же чиновники, которые ранее привели империю к краху, а затем стали мечтать о её реставрации. К началу 1930−х сложился целый новый класс военно-промышленной олигархии, которому демократия как инструмент управления была вовсе не нужна. Зато идея реванша за  поражение империи чрезвычайно сильно грела душу, поскольку приводила к  увеличению расходов на производство военной техники и вооружений. Милитаристски настроенное крыло постепенно вышло из-под контроля демократических сил.

Ничего не напоминает? Я бы сказал, что от такого сходства даже нехорошо становится…

Чем закончился этот виток истории, мы все хорошо знаем. А всё потому, что президент Пауль фон Гинденбург согласился на приход к власти Гитлера. Человеку всё же свойственно ошибаться. Но цена ошибки президента слишком высока, чтобы наделять одного человека такой властью. Поэтому в новой послевоенной конституции ФРГ президентская власть была жёстко ограничена и сведена к  выполнению роли гаранта конституции. Так ценой двух мировых войн на просторах Германии появилась парламентская республика с эффективной экономикой и  президентом в роли совести нации.

Мне показалось, что пример Германии достоин нашего с вами пристального внимания, поскольку уж очень не хочется повторять их ошибок. В 2004 г. Егор Тимурович Гайдар в одной из своих статей по случаю переизбрания Путина на  второй срок выразился как всегда точно на этот счёт. Он как раз привёл пример Германии и сказал, что если бы не Путин, то, возможно, Россия бы уже погружалась во мрак неофашизма. И что на переходном этапе от старой формации к  новой молодая российская демократия нуждается в очень сильной президентской и  централизованной власти. Но только на переходный период. Задерживаться на этой схеме было бы ошибкой и тормозом для развития общества.

Эти слова были произнесены 8 лет назад. С той поры необходимость реформ назрела с такой очевидностью, что даже приобрела форму протестного движения, хотя ещё и не оформленного политически. Тем не менее всем понятно, что на наших глазах нарождается новая политическая сила, которая потребует своего активного участия в управлении страной. А активное управление страной невозможно без смены политической системы с президентской республики на парламентскую. Удастся ли России пройти через это испытание достойно, или же нас ждёт повторение опыта Веймарской республики?

Хочется надеяться, что удастся. Тем более что у нас есть перед глазами примеры стран, которым это удалось и весьма успешно. Благодаря тому, что они этот путь прошли, мы теперь можем смотреть и сравнивать разных президентов. Президента-самодержца и президента-совесть. Вам, например, какой больше нравится?

Александр Костюк,

частный инвестор